Привет, как дела? Или, может, как самочувствие? Не, Тимон, всё хуйня, давай по-новой.

Для лежащей в кармане пачки сигарет сегодня выдался тяжёлый день. По одной на короткую перемену, по две на большую. И даже Санёк и Стас, неразлучная парочка конченых идиотов, чуть ли не в один голос обеспокоенно поинтересовались возле туалета, всё ли в порядке. А то, говорят, какой-то ты, Тимон, сегодня дёрганый. Перенюхал со вчера? Ах, если бы. Ни вчера, ни позавчера, ни на прошлой неделе он даже и не вспоминал о скоростных дорожках. Просто сегодня с самого утра его как пыльным мешком по голове ударили. Утром он встал бодрячком, растабачил последние крошки заначенной шишки, неплохо позавтракал, до непривычного мирно и полюбовно пообщался с отчимом на извечные темы (о том, что депутаты - свиньи, менты - козлы, что делать, блин, и кто, блин, виноват), как обычно, с небольшим опозданием доплёлся до школы, там у входа привычно рукопожался с такими же, как и он, запоздалыми приятелями-раздолбаями. Ну, в общем, ничто не предвещало. А потом вдруг - бац - и хрен же его знает, что случилось.

Уже повесившая куртку Мураева торопливо исполняла ритуал поправления волос, отрешённо глядя куда-то сквозь зеркало, прежде чем поспешить на урок. Тимон по этому поводу ничего не подумал и просто неспешно потоптал повесить свою куртку. Он даже почти заклевал носом на первом уроке, когда наконец всё-таки подумал. Подумал, что это очень странно - познакомиться с нормальной такой девчонкой в больнице, а потом первого сентября заметить её в своей родной четвёрке и ничего с этим не делать вот уже почти два месяца как. Потом подумал, что очень странно вдруг так внезапно об этом подумать. Ну а дальше дремоту как рукой сняло. Он то чувствовал неловкость от того, как, считай, просто игнорировал присутствие в параллельном классе хорошей знакомой, то и вовсе вдруг испытывал что-то похожее на непривычные муки совести, что даже не поинтересовался, как у неё дела или, там, самочувствие, например. К концу учебного дня Воронова уже просто распирало от непонимания, как с ним вообще могли случиться такие внезапные озарения, и от ещё большего непонимания, что, а главное, как он должен теперь делать.

Впрочем, решение было довольно очевидным. Подойду. Гадом буду, подойду! Ох, держите меня семеро! Но... А что сказать? И вот с этой самой мыслью он докуривал уже вторую сигарету за последнюю на сегодня перемену, задней мыслью понимая, что звонок-то уже пару минут как прозвенел. Хотя, он же один хрен себе на уме и не привык торопиться. По крайней мере, уже не важно, что в туалете думать о героическом подходе к Мураевой, что в классе.

К концу урока Тима, разумеется, ничего путного так и не придумал. Напротив, только сильнее растревожился, думая о том, что у обеих параллелей уроков сегодня одинаково, по направлению к выходу будет дикое столпотворение, и как бы не прошляпить в нём Арину. Ну, а чего? Он же уже дал сам себе нерушимое мужицкое, что подойдёт. Самим перед собой гадом становиться не хотелось. Но, чёрт возьми, он же так и не придумал, что сказать. Вот она раздевалка, вот она куртка. А где Арина? Неужели таки прошляпил? Быть того не может, он ведь так старательно в толпе выглядывал! А потом он услышал её голос из-за соседней секции раздевалки. Видать, только подошла и с кем-то прощалась. Впервые за сегодня он испытал облегчение. Впрочем, секунды на четыре. Сказать-то что? Но решать уже не было времени. Сейчас, или гадом буду.

И правильно говорят некоторые, что парни - неспособные к взрослению идиоты. В самый последний момент Воронов не придумал ничего умнее, чем тихо подкрасться к девушке сзади.
- Стой, стрелять буду! - выпалил он что есть мочи, ударившей в голову, предательски сдавленным голосом. Не настолько сдавленным, чтоб это заметил кто-то, кроме него самого, надеялся Тимон.

Уже и так порядочно одуревший от волнения и стремительной оценки возможного дальнейшего развития событий, Воронов ожидал чего угодно. Возмущённого вскрика, подзатыльника, локтя в переносицу, да чего угодно! Но Арина превзошла все его ожидания. Угрожал стрелять Тимон, но выстрелила она. Первый выстрел - она подняла руки. Такой реакции Тима никак не предвидел, от чего происходящее стремительно вылетело за границы его и без того скудного понимания. Второй выстрел был явно контрольным. Вот уж что точно не приходило ему в голову с самого первого сентября, да и за весь богатый на размышления сегодняшний день, так это то, что его пребывание в этом городе, в этой школе для Мураевой может оказаться сюрпризом. Откровенно говоря, он и после её вопроса об этом не подумал. По старой традиции немых сцен, секунды казались вечностью.

- Ну... Э... - обычно острый на язык, Тимон сейчас явно не отличался красноречием. Подумать только! Там, в центральной больнице никому из них и в голову не пришло поинтересоваться, откуда они, собственно, такие красивые в больнице нарисовались. И в начале учебного года, приметив в толпе Мураеву, Воронов подумал только что-то вроде "о, прикольно", да так и забыл.
- Собираюсь идти домой... Наверно?.. - неуверенно протянул он, пытаясь до конца понять, о чём именно был заданный ему вопрос. Прилетевшая следом мысль окончательно лишила его равновесия: весь день он так парился со своей обычно молчаливой совестью из-за этой девчонки, а она, судя по всему, все эти без малого два месяца и знать не знала о том, что он колобродит где-то поблизости. На секунду он даже подумал разочароваться и расстроиться, что Рина, зная о существовании такого клёвого парня, всё это время его вовсе не замечала. Но Тимон был бы не Тимон, чтоб такой пустяк спутал ему весь настрой. По крайней мере, не сильнее, чем спутала ему настрой сама ситуация.
- Вот думал подойти, узнать, как дела... Самочувствие там...

Воронова мало интересовали школьные сплетни. По крайней мере те, что о людях. А слухи, кружившиеся вокруг Мураевой, и вовсе чудом обходили его стороной, оставаясь на уровне "вроде что-то слышал". Только сейчас до него медленно и со скрипом начало доходить, что перед ним не просто подруга по несчастью из омской больницы, но ещё и вот та самая девочка, про которую говорят такие странные и, если подумать, не самые приятные вещи. Так же медленно и со скрипом до Воронова стало доходить и то, что не замечала его Рина, вполне возможно, именно потому, что всё это время сама пыталась спрятаться от излишнего внимания. От этой мысли вдруг опять стало как-то неловко и стыдно за своё двухмесячное безучастие. Ей же, наверное, так нужен был друг!..

- Это, Рин. Я чё-то хуй его знает... - не самое удачное начало объяснительной речи - Ну, то есть... Короче, я тебя ещё на линейке первого видел. И сегодня тоже видел, вот, и подумал, что, бля, нехорошо. Надо было ещё тогда подойти. Ты, это, извини, если что... Хочешь, вместе пойдём? Самсой угощу...

Это, наверное, очень глупо, пытаться разрулить до одури неловкую ситуацию выпечкой из тандыра. Но вот так на ровном месте предложить девушке дунуть было как-то странно, да и пока что нечего. Задворками сознания Тимон уже злился на эти блядские секунды за то, что они такие медленные. Пока они тянутся, он, кажется, мог бы уже просверлить в лице Арины несколько дыр.

А ведь Мураева, если подумать, очень даже ничего!..

Прежде, чем поравняться с Мураевой, Тима украдкой пошарил по карманам. Шаурма, конечно, выходила подороже самсы, но сейчас проблем с финансами он не испытывал, а если бы и испытывал, то всё равно бы ничего не сказал. Не по-пацански это как-то.
- Шаурму так шаурму, уломала - вяло пробормотал он, демонстрируя нарочитое безразличие к ценовым вопросам. От чего бы и не козырнуть своими возможностями? - А заброшки я как свои пять пальцев знаю, вдоль и поперёк уже излазил! Странно, что мы там с тобой ни разу не встретились. Кстати, именно там я из окна и ёбнулся.

Тимон осёкся. Наверное, не стоит рассказывать Арине о той невесть откуда взявшейся дикой панике. Демонстрировать девчонке свою слабость - это, пожалуй, даже более не по-пацански, чем пересчитывать при ней деньги. На самом деле тяга к мистике и адреналину для Воронова была делом привычным, но такого ужаса он прежде никогда не испытывал, хотя подсознательно сам к нему тянулся. И ведь было бы из-за чего. Он просто гулял по заброшкам, залез в самую глубь. Там не было даже ничего такого уж страшного, просто пустые и частично развалившиеся подъезды. Если бы Тима не был немножко скептик, он бы твёрдо уверился, что место заколдованное. Но Тима был немножко идиот, и в тот день, испытав абсолютно иррациональный ужас, напрочь потерял самообладание и просто побежал не глядя в направлении оконной дыры без рамы и стёкол. Всё дальнейшее до омской больницы он помнил уже очень смутно. От воспоминаний его слегка передёрнуло. Необходимо было срочно вернуть чувство самоуважения. Благо, Мураева сама дала повод.

- Твоя малая родина? Моя малая родина! Назови мне любое место в сраном Энске и пригороде, я облазил всё! - Воронов пару раз стукнул себя кулаком в грудь, гордо подняв голову. Ну, может, конечно, и не совсем всё он облазил. Уж точно не до мельчайших деталей. Но если воспринимать сказанное просто как фигуру речи, Тима вовсе даже и ни соврал, ни приукрасил. Пара противных капель октябрьской мороси шлёпнулась ему прямо на лоб. Воронов, поморщившись, натянул капюшон посильнее. Не то, чтоб это как-то существенно помогало.
- Зацени, Мураева, как на улице-то пиздато! Родина-уродина... - ядовито пробурчал он. Очевидно, ему тоже не хватало так позорно упущенного лета.

- А вообще мне везде Энск. И в Омске Энск, только дома повыше и ярких вывесок побольше. Наверно, и в столице тоже такой же Энск, только ещё больше. Вся страна - один сплошной ебучий Энск. А может и весь мир, хуй его знает.

Воронов окинул подругу взглядом, задержавшись на её глазах. Долго, впрочем, не смотрел - к такому он пока не готов. В каком-то смысле он даже был рад тому, что и у неё тоже за душой скребутся сумрачные черти. Похоже, они и впрямь товарищи по несчастью. Что летом, что сейчас. Похоже, это начало чего-то нового, чего-то хорошего. Типа дружбы. Одна беда - взять хоть Санька со Стасом, а можно и кого угодно. Прознай они, что Тимон завёл дружбу с девушкой, да не абы с какой, а с той самой, про которую ходят дикие сплетни, они же ему мозг съедят тупыми расспросами. Впрочем, ему не десять и не двенадцать, чтоб переживать о репутации. Вполне возможен даже такой исход, что благодаря той репутации, которая за Вороновым уже закрепилась, от Арины наконец отстанут. Хочется верить.

- Да ну нахуй, я разве нагнетаю? Сама посуди, Мураева. Ну да, Энск. Ну да, ебучий. Я ж не говорю, что это плохо! Тут по-своему даже прикольно. Стрёмно иногда, но прикольно. Я как-то по свалке ползал и, прикинь, нашёл там... Труп? Не, не труп! Трупы тоже находил - Тимон мрачно хихикнул - но сейчас я про вполне рабочую сегу. Ещё и с кучей картриджей в мешке рядом. Хочешь, как-нибудь завалимся ко мне, в морталку зарубимся? Я коды помню! Эй, ты куда?..
Тима в пару прыжков нагнал ни с того ни с сего резко ушедшую вперёд Рину. Его слегка озадачивал тот факт, что настроение в их беседе упорно держится где-то между плохим и не очень плохим. Впрочем, какой-никакой жизненный опыт подсказывал ему, что спрашивать у девчонки в плохом настроении, чего это она, и что у неё случилось - на редкость глупая и бессмысленная затея, по итогу которой можно ненароком оказаться в длинном списке виноватых во всех бедах земных.

К тому же, она, вроде как, и сама вовремя решила развернуть коней в какое-нибудь нейтральное русло. Вот слухи про странные звуки из школьного подвала до Тимона доходили, причём не раз и не два. Разумеется, от историй про души пропавших младшеклашек он брезгливо отмахивался. Но что-то в той подвальной двери всё же не давало ему покоя. Только повода хорошего сосредоточить своё внимание на этом не было. Сейчас Воронову было не ясно, действительно ли Рину интересуют такие вещи, или она просто пытается поддержать разговор, но если есть шанс, что у этих двоих на один общий интерес больше, то почему бы не попробовать? Он украдкой сблизился с ней, насколько это было возможно сделать на ходу, даже чуть склонил в её сторону голову, хотя ростом был не так уж выше.
- А тебе такие штуки и правда за интерес? Ты не подумай, не то, чтоб я верил в призраков, или типа того, но иногда мне кажется, что какие-то странные мутки в школе мутятся. Сам я из подвала ничего такого не слышал, но кореша говорили... Они долбоёбы, конечно, и верить им нельзя, но... Хотя ты выдумала, конечно, у Бомжа спрашивать. Он же ёбнутый наглухо! Может он мутит, а может и не он, хуй его знает. Но что ёбнутый - это точно. А как пустили, я не знаю. Наверно, денег на второго Тарасыча пожалели, а Бомж и за еду работать готов.

Тима вдруг просиял, вприпрыжку оказавшись перед Риной и даже вдруг положив руки ей на плечи. Шальная идея лишила его остатков неловкости.
- Слу-ушай, Мура-аева - заговорщически протянул он - ты же в этом году только перевелась, да? Значит ночью школу изнутри точно не видела! Ай да! Будем считать это твоим посвящением, и пусть потом кто попробует про тебя хоть слово сказать!
Он потешно, но очень решительно тряхнул головой, как будто Рина уже и заинтересовалась, и дала согласие.

Что колдовской Бомж толкает малолеткам дурь - это, конечно, очень сомнительно. Будь чудила барыгой, Тима бы наверняка об этом узнал одним из первых, если не самым первым. Да и то, что он шастал по заброшкам в компании детей, звучало, пожалуй, даже более сомнительно. Он же жуткий как ёб твою мать, хотя и есть в нём какая-то мистически притягательная жилка. Озвучивать все эти мысли Воронов, конечно же, не стал. Как и тот факт, что по части распространения всякого-разного экспертом является как раз он. Как и то, что, даже если толкать дурь детям нехорошо, в самих по себе наркотиках он ничего плохого не видит. К чему шокировать Мураеву? Рано или поздно она об этом всё равно узнает. Лучше, конечно, как говорится, от него, чем во дворе, но для этого момент пока не настал. Что, впрочем, не помешало Тимону быстренько прокрутить в своих фантазиях сцену совместного с Риной раскуривания плана. Стоит запомнить эту мысль. Что-то в ней очень грело тимину душу. Дело даже не в том, чтоб поделиться с кем-то секретом, впустить кого-то ещё в свой сумрачный мирок. В этом мирке и так уже было порядком заинтересованных лиц. Пожалуй, самая главная разница была в том, что одних в этом мирке интересовали деньги, товар или и то, и другое, а вот поделиться этим с Мураевой было чем-то вроде таинства. Как-никак, если дела идут именно так, как ему видится, Ринка получалась первой для него другом-девчонкой. Это странно, но очень здорово.

Та, в свою очередь, сказала то, что сказала, и гордо зашагала вперёд. Теперь настала очередь Тимона хлопать глазами глядя вновь ушедшей вперёд Арине. Вот что за нахуй вообще только что был? Это она, типа, согласна прийти к нему домой поиграть? Или согласна ночью по школе побродить? Или и то, и другое? Воронов скорчил рожу арининому затылку и потёр глаза собранными в кулаки руками. Бабы, блин... Стоит заметить, и то, с какой лёгкостью, не смотря на сложноватое начало, давалось общение, и то, с каким изяществом Мураева ебёт его и без того воспалённый мозг, буквально вынуждало Воронова в каком-то смысле восхищаться своей старой-новой подругой. На секунду даже проскочила шальная мысль попробовать к ней шары подкатить, но Тимон стремительно погнал эту мысль прочь от себя. К чему ему эти сложности? Да и риск взять и всё испортить довольно велик, а ведь они только что, считай, снова встретились в этой жизни. Так что шары может и подкатить, но как-нибудь потом. Очень-очень потом. Пожалуй, даже более потом, чем вместе накуриться.

- Так, блин, это!.. - крикнул он, нагоняя подругу - так ты и на то, и на то согласна, или я тупой и чего-то не понял?

Воронов и сам с трудом не навернулся носом в осеннюю грязь, но равновесие всё таки удержал и теперь старался не подавать виду, насколько его смешит эта моментальная карма. Нет, конечно здорово, что Рина сама в грязь не шлёпнулась, но вот нечего нормальным пацанам мозги ебать. Однако, она согласна на оба его предложения. В потёмках своей черепной коробки Тимон сплясал победный танец по такому случаю. Он даже начал, было, прикидывать в голове варианты, во что, кроме мортальника, можно поиграть, если Мураева вдруг не оценит файтинги. А также - как лучше проникнуть в школу ночью: через окно на первом этаже или не покидать её с концом учебного дня вовсе. Но тут Рина сбила его с мысли, резко потянув за рукав в ближайшую подворотню. И не мудрено. Прямо навстречу ребятам откуда ни возьмись, будто статуя Командора, шагала, ебись она конём, Божена Тихомировна, официальный представитель Ада в энской четвёрке. И хотя Тимон чудом умудрялся не ссориться с учителями, Соколова относилась к той категории педагогов, с которыми поддерживать мир выходило сложнее всего.
- О, Рин, это ты попала так попала. - С видом эксперта покачал головой Воронов, почему-то перейдя на полушёпот, хотя угроза столкновения уже миновала. - Всем известно, что Соколова - воплощение зла. Возомнила, будто её сраная физика нам больше всех нужна, и хуй вообще знает, как батрачить надо, чтоб она не зверела.
Тут Тима решил, что, пожалуй, слишком давит на и без того запуганную физичкой Мураеву, и уже заметно веселее добавил:
- Но ты не ссы, она, вроде, девочек побольше любит. Поговнится и забудет.

Они выходили на широкую и оживлённую улицу Ленина, где возле своего любовно обустроенного заведения докуривал папиросу пожилой Джамал. Приземистый коренастый мужичок среднеазиатской наружности каким-то уму непостижимым чудом умудрился избежать энского проклятья приезжих, своим появлением в городе вызвав недовольство лишь у единиц. Что-то в его повидавших жизнь глазах было такое, что даже особо буйные приверженцы расовых теорий перед ним тушевались, не решаясь и слова недоброго сказать. И ведь не назвать Джамала ни суровым, ни опасным. Словом, золотой он был мужик, из тех, что любят и своё дело, и своих гостей. Завсегдатаям заведения он и вовсе казался почти родным, особенно когда, по-детски лучезарно улыбаясь во все свои сверкающие коронки, щедро подбрасывал в блюда побольше лука, картошечки, острого соуса и прочего по вкусу клиента.
- Здорово, Джамал! Две как обычно! - Окликнул хозяина Воронов, жестом с двумя пальцами дублируя запрос. Тот, затушив сигарету, утвердительно кивнул и скрылся за дверью кафе.

Тимон же повернулся к Арине и почему-то на мгновение смущённо запнулся.
- Ну, вообще мне ещё от школы в другую сторону надо было... У тебя, это, труба есть? Или хотя бы домашний. Номерок оставь, да и всех проблем.