ЭНСК |
|
В ИГРЕ 31.12.2006 - 31.01.2007 Утренник прошел спокойно. Утром первого января был найден труп.НОВОСТИ |
ТОПЫ 
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Минутка танатологии
09.01.2007, вторник/школа/Сара Мандельштам, Вася Кузьминков
Уроки потихоньку заканчиваются, а все самое интересное начинается. Что же местного хулигана может заинтересовать в девушке готичного вида?
Отредактировано Вася Кузьминков (2018-01-12 02:16:03)
Последним уроком была убогая русская литература, по счастью и по благой воле Сергея Евгеньича не затрагивающая Саламандру своей убогостью на плюс-минус приемлемом уровне.
Нет, против самого Сергея Евгеньича она ничего совершенно не имела. Убогость на уроки, впрочем, привносил не он (даже наоборот. Вот послушать бы ЛаВея в таком исполнении!), а сама сущность русской литературы, нудной, несовременной, не интересной, но по чьему-то мнению крайне им необходимой.
И в гробу без тапочек это мнение Сара видала, закономерно. Есть вещи поинтереснее и посрочнее для чтения. Прозорливый, почему-то лишённый популярного среди этой братии стремления изгадить жизнь школьникам, учитель относился к проводящей уроки за собственными и не особо отечественного производства (да что уж там, с некоторыми под сомнение ставилось производство не то что отечественное, а земное, или и вовсе принадлежность к привычному человечеству измерению) книгами девушке равно как она к его предмету. Понимающе, снисходительно, безразлично.
— Ещё десять минут. — Хмуро покосилась Сара на часы. Конкретно сейчас читать не хотелось. Да и перечитано уже всё старое. Свежий томик по вуду (продавец уверял: в России запрещённый!) должен приехать только со дня на день. В библиотеке не осталось ничего толкового (хотя порыться на складе её почему-то до сих пор упорно не пускают. А мало ли что там есть?!).
И телефон почти сел. И всё равно на нём читать неудобно. Вот не сел бы — поиграть можно было бы.
Наглости же заткнуть уши наушниками и врубить плеер до треска перепонок у Саламандры, при всём замогильном гоноре, пока не хватало. Или не наглости не хватало, а просто ещё не так отвратно ей было.
В итоге десять минут убивать пришлось рисованием то ли печатей по памяти, то ли небрежно повешенного на фонарном столбе неудачника, на задних листах тетради. Где такого творчества и без того с лишком.
Звонок.
— Наконец-то. — В душе ликуя свободе, внешне кислей обычного, Сара сгребла свои вещи в сумку, взяла её в руку и поплелась из класса вон, к гардеробу, мрачной чёрной тенью бесславно сгинувшего светлого будущего. Она никуда не спешила (вот ещё, толкаться меж гоёв, когда сейчас за одеждой, небось, полшколы рвануло): и комнату покинула последней, и по коридору шествовала, как на похороны.
Медленно, безрадостно, с размышлениями о тлене бытия и ждущем дома сегодняшнем обеде. Мелочи вроде всяких сомнительно знакомых десятиклассников её до поры совершенно не волновали.
Отредактировано Сара Мандельштам (2018-02-08 01:12:06)
Ногам Васи было холодно. Почему его ногам было так холодно, несмотря на то, что сейчас не было никакого сквозняка? Он не мог понять. Совершенно никак. Ему казалось, что его мозг медленно умирал от паранойи, которая преследовала его последние дни. И холод в ногах, казалось, был следствием этих самых некротических процессов.
А все началось со сна, который на первый взгляд, казалось, не имел ничего общего с реальностью. Из ночи в ночь главный герой этого сна разгребал землю. Бескрайные пласты земли, которые, казалось, даже не думали кончаться. И темнота казалось такой светлой, будто бы дело было не под землей, а в яркой, освещенной комнате. И в этом была вся суть сна: нескончаемое копание. И это заставляло Васю просыпаться в холодном поту и с криками.
Нет, и до этого юношу терзали ужасные кошмары, с того самого момента, как жизнь его перевернулась. Но теперь эти кошмары были более однообразными. Это однообразие вносило свою долю ужаса в то, что происходило в снах. И лишь недавно Вася стал соотносить то, что видел, с вполне конкретными кошмарами.
То, что решил хулиган, было не спонтанным. Он долго думал о своих видениях, и не знал, с кем их можно было по-настоящему обсудить. Конечно, Аня всегда была рядом, но она не могла ему понять то, что его терзало. Однако Вася считал, что решение есть. При этом не где-то, а в самой школе.
Вася успел затушить сигарету, которую выкурил в туалете. Звонок об окончании урока дал ему понять, что пора выдвигаться.
- Эй. Ты же Сара? – парень подгадал момент, когда девушка готичной внешности окажется в поле зрения. – Нужно кое-что перетереть. Ты вроде-бы сечешь во всяком… во всяком.
— Сколько же там будут копаться? — Роились в голове бессмысленные (и бесполезные — ведь до гардероба Сара ещё даже не дошла, а уже с большим рвением обвиняла прочих школьников в медлительности) мысли. — После каникул вас домой не тянет, что ли?
Подобные претензии можно было, впрочем, назвать своеобразной местью за все предыдущие задержки, выработавшие у неё самой привычку никуда не спешить.
— Эй, ты же Сара? — А это ещё кто вдруг такой?..
Мрак очей готессы немедленно сфокусировался на окликнувшем её парне. Даже остановилась. Перетереть, мол, так перетереть. Спешить, небось, некуда.
— Ну я Сара, — отозвалась девушка мрачным кладбищенским эхом. — Саламандра, — не забыла тут же уточнить.
"Мирское" имя — оно для плебеев. Кто хочет вести серьёзные дела — быстро переуичвается правильно.
— Секу. Во всяком разном. — Тоже, как бы, нет смысла отвечать. Как нет его и уточнять: мало ли чего этому товарищу надо. Ляпнешь лишнего — покажешься дешёвой торговкой, себя впустую рекламирующей. А масть, имидж и всё такое — их держать надо.
— Чего надо-то? — А вот наводящий вопрос, чтобы телился быстрее. Она тут, вообще-то, человек занятой! Дел прорва. Вот.
Заодно можно изучить... Клиента. Вроде как из десятого парень. Или одиннадцатого. Шут знает, какого именно, но не девятый точно (там всех Сара неплохо знала) — а младше её каланчень такая быть не может. Как-то так.
Чего ему, интересно? Вон, глазки бегают, запинается — приворот просить пришёл, небось. Старшая школа, буйная юность — самое время отметиться у Саламандры, решившей половине школы любовные вопросы за умеренное вознаграждение.
По слухам.
Которые, небось, сама и распространяет.
Всё же, в каждом слухе доля правды? Нет?..
— Девица тебя, небось, бросила, и либо вернуть хочешь, либо на новую запал. Дело нехитрое... — Но стыдно в первый раз, а? Ничего-ничего... Тебе лет через -цать ещё импотенцию лечить. Вот это будет стыдно. А пока — не жизнь, а праздник!
