Школа — зло, но вот цех — зло куда страшнее. События недавних дней только подтвердили этот факт. Зеленка прекратила ошиваться около злачного здания, решив, что некоторое время ей туда точно путь закрыть. Кто знает, какого еще ненормального туда принесет нелегкая и что взбредет в непутевую зеленую голову.

Товарищи из полагающегося окружения, которая всегда ошивалась где-то рядом около тех мест, где творились самые невероятные события, шептались о том, что якобы слышали странные звуки. Странные звуки в заброшенном цеху — давно не новость, учитывая контингент, привыкших отдыхать там: от законченных наркоманов с косяками, пакетами дешевого клея или шприцами до глупых девиц с разбитым сердцем, которые решили совершить суицид или просто пореветь. Кто-то со знанием дела заявил, что точно знает: там кто-то точно трахался! Зеленка окинула товарища скептическим взглядом, он говорил так, будто произошло событие века, будто раньше там никто не зажимался. Олеся ничем себя не выдала: ни смущения, ни робости, ни чувства стыда, абсолютно ничего, вот как будто в тот холодный вечер ничего не произошло. По крайней мере, она старалась чтоб ничего из этого не отражалось на ее лице.

Правда… пришлось бороться с кашлем и вопреки ему снова начать курить. А от походов в цех Зеленка отказалась, холодно отвечая гоп-компании: «Не хочу никуда идти» или «Я лучше за гаражами посижу» или «Пошли вы нахер с вашим цехом». Никто не удивлялся даже, ведь Зеленка все еще пребывала в своем репертуаре: она делала что хотела, а толпа поддатых гопников часто требовала придерживаться стадного мнения.

И черт с ними со всеми. Как только прозвенел последний долгожданный звонок, а из дверей школы вывалилась орущая толпа одичавших школьников, Зеленка быстро юркнула к гаражам. Физика сожрала весь ее мозг, однако как только учитель закрыл рот — стало гораздо легче. Товарищи сегодня заседали в подъезде Тохи по кличке Альфацентвра чувака отличавшегося необъяснимой любовью к звездам, при этом ничуть не теряющего грубой хватки и в отличии владеющего гоповским жаргоном.

Олесю не интересовали звезды, ее интересовали пиво и сигареты, а еще срочно нужна была зеленая краска: старая начала смываться, оттого и светлые корни начали медленно пробиваться наружу. Это бесило Зеленку. Она не хотела становиться блондинкой, как тот еврейский ушлепок, чья шевелюра явно страдала от переизбытка перекиси. Невольно скорчив недовольную гримасу, Зеленка запустила руку в карман в надежде нащупать там завалявшуюся сигарету или хотя бы половину ее. Целую пачку отобрал наглый учитель, который вдруг решил что раз он за ЗОЖ, то и Зеленка тоже должна. Как бы не так. Но, блин, даже мелкого окурка в кармане не обнаружилось…

Сегодня Олесе катастрофически не везло. Откуда-то выплыл Косточка и заговорил о чем-то непонятном. Зеленка смерила его ошарашенным взглядом, отчаянно пытаясь понять какого лешего он сюда приперся. Этого она так и не поняла, быстренько пропустив мимо ушей всю его пламенную речь: ну не может человек после такого еще и искать того, кто так над ним поиздевался! Если только не страдает стокгольмским синдромом…

— Ты чего нанюхался?! — мрачно спросила раздраженная Зеленка, тем не менее, не собираясь пока хоть как-то задевать девятиклассника, кроме как издевательским потоком слов. Зеленка помолчала, задумчиво посмотрела на одинокую гвоздичку… Сегодня девятое мая или как?

— Подари эту хрень своей еврейской бабульке, уверена, ей нужнее, — она фыркнула, явно не собираясь принимать «букет». Меньше всего сейчас хотелось выяснять отношения с Косточкой, который явно пересмотрел много мексиканских мелодрам, в которых жертва всегда влюбляется в своего насильника. Стоп… Зеленка внимательно уставилась на Косточку. Да, он похож на ненормального, на самого настоящего идиота, который любит когда ему больно.

— Слушай, а че ты так печешься о своей физиономии? Что-то о других своих органах ты не волнуешься, — Зеленка остановила свой взгляд на том самом месте, на котором совсем недавно так весело прокатилась. — Домой вали, прынц. Отвали.

Она вздохнула, покачала головой и снова сунула руку в карман — авось все-таки сигарета где-то потерялась там, а? Косточка действовал на нее куда сильнее всех остальных раздражителей, пусть и пыталась Зеленка вести себя так же как и всегда. Засунуть бы эту гвоздичку ему в задницу, да поглубже! Но, блять, что-то мешало.